Режиссер: Рон Ховард
В ролях: Крис Хемсворт, Даниель Брюль, Оливия Уайлд, Кристиан МакКей и другие.

Ники Лауда, страшные ожоги которого уже почти незаметны за сетью морщин, после просмотра фильма о самом себе делает, наверное, лучший комплимент режиссеру Рону Ховарду. «Были сцены, которые меня по-настоящему удивили, некоторые ужаснули. Были сцены настолько реалистичные, что я увидел вторую часть той истории. Когда я вернулся в спорт с обезображенным лицом, реакция людей в то время была... очень невежливой. Люди не смотрели мне в глаза, они смотрели на лоб, на отсутствующее ухо, и это было трудно... Потом я научился справляться с этим, потому что люди такие, какие они есть. Но когда я увидел кино, когда я посмотрел на себя глазами Джеймса Ханта в Монце, у меня был точно такой же шок. Понимаете, сейчас, много лет спустя, я вдруг понял, почему люди были так бестактны со мной в то время, и мне нужно было проявить к ним чуть больше снисхождения».

Большинство фильмов про гонки смотреть невозможно. Ни фанатам автоспорта, ни тем более людям далеким. Спортивная составляющая плохо вплетается в сюжет фильма, а без нее фильм, даже если он хороший, получается не совсем про гонки. Выдержать баланс между спортивными сценами и драматической основой весьма и весьма сложно, но Рону Ховарду это удалось, пожалуй, также хорошо, как Джону Франкенхаймеру в его знаменитом Grand Prix 1966 года.

Сам по себе спорт гораздо интереснее, эффектнее и драматичнее, чем любой вымысел. Поэтому сценарист Питер Морган взял за основу реальную историю – сезон «Формулы 1» 1976 года. Это именно та история, которую, будь она придуманной, сочли бы авторским перегибом.

Ники Лауда – австриец, трехкратный чемпион мира в гонках «Формулы 1», один из самых харизматичных персонажей автогоночного мира. В 1976 году Лауда попал в сильную аварию на гоночной трассе Нюрбургринг, однако вернулся в чемпионат и продолжил борьбу – фильм «Гонка» повествует о событиях тех лет. Лауда известен как человек прямой, ироничный, прагматичный и весьма умный. В настоящее время является одним из директоров команды «Формулы 1» Mercedes-Benz Grand Prix.

Фильм снят для широкой аудитории, которая не знакома с «Формулой 1» в принципе, более того, именно этой аудитории события тех лет покажутся наиболее волнующими, невероятными. Сгорев заживо в своем Ferrari, уже через шесть недель Ники Лауда с еще не затянувшимися ожогами вернулся в гонки и продолжил борьбу. Два из трех своих титулов в «Формуле 1» он выиграл уже после аварии.

«Гонка» – это фильм о противостоянии не просто двух гонщиков, скорее, двух эпох «Формулы 1». Джеймс Хант – антипод Лауды – ярчайший представитель эры пилотов-романтиков, которые побеждали на кураже, граничащим с безрассудством. Лауда – основоположник «новой школы», внимательный к техническим деталям, расчетливый, умеющий контролировать риски.

Джеймс Хант – англичанин, чемпион «Формулы 1» с репутацией плейбоя и одного из самых отчаянных пилотов королевских гонок всех времен. Он отличался аварийностью на трассе (за что получил кличку Hunt the Shunt), а также кулачными разборками за ее пределами. В годы его триумфа пользовался колоссальной популярностью в Британии. В 1993 году в возрасте 45 лет скончался от сердечного приступа.

Особую ценность фильму придает его историческая достоверность – по крайней мере, в том, что касается спортивной составляющей. Даже спецэффекты смотрятся на порядок более натурально, чем в компьютерных блокбастерах нового времени. Для съемок Рон Ховард ангажировал десятки сохранившихся болидов того времени, каждый из которых стоит миллионы долларов – в эпизоде появляется даже шестиколесный Tyrrel P34. Особенно ответственные сцены, вроде аварии Лауды, восстанавливали по имеющимся документальным записям, что придает событиям ошпаривающую достоверность, равно как и образ Лауды, воссозданный актером Дэниэлем Брюлем. «Был момент, когда я действительно увидел на экране себя», – признается уже настоящий Лауда.

Впрочем, ради накала страстей Хант и Лауда показаны не просто соперниками – почти врагами, тогда как в реальной жизни их отношения были проще и теплее. Для наглядности Рон Ховард максимально развел своих героев по углам ринга, показав Ханта совсем уж безбашенным, а Лауду – совсем уж педантичным. Сам Ники признается, что его образ получился несколько суше, чем он был на самом деле, хотя и ставит на сценарии резюме: «С моих слов записано верно».

Основная драма фильма развернулась на трассе Нюрбургринг, очень специфическом гоночном треке длиной более 20 км, проложенном через леса Айфельских гор. За свою сложность и опасность он получил название «Зеленого ада», и постепенно стал слишком неприспособленным для «Формулы 1». В 1976 году Ники Лауда пытался добиться отмены гонки, однако пилоты во главе с Джеймсом Хантом проголосовали за проведение Гран-При. По злой иронии судьбы, трасса наказала именно Лауду. По сей день Нюрбургринг принимает соревнования других классов и открыт для покатушек на частных или арендованных машинах.

Лично я предпочел бы увидеть историю, воспроизведенную с максимальной достоверностью не только в спортивном ключе, но и психологическом, и пусть даже герои получились бы не столь выпуклыми, полагаю, их естественный темперамент обеспечил бы фильм топливом без режима «форсаж». «Формула 1» не требует гипербол – они заложены в самой сути спорта высоких достижений.

Не покидало также ощущение, что фильм все же написан «под Лауду», с которым сценарист Питер Морган провел много часов. А мне хотелось увидеть сценарий той степени беспощадности к героям, которая граничит с их полным оправданием.

Наконец, не хватило мне широты фокуса: фактически, режиссер провел макросъемку двух персоналий – Ханта и Лауды – тогда как их многочисленному окружению отведена роль декораций. Более-менее проявляются в фильме образы лорда Хескета и супруг пилотов, контурно показан Клей Регаццони, мелькают на фоне другие гонщики тех времен. Но за исключением эпизодического появления в кадре, полностью растворен Энцо Феррари. А ведь драматичный Гран-При Японии 1976 года подвел черту не только в отношениях Лауды и Ханта, но также Лауды и Феррари. Возможно, дело здесь в политических мотивах, поскольку в контексте тех событий Ferrari и ее лидер не всегда предстают в положительном ключе, и все же хочется той степени беспощадности... Впрочем, я это уже говорил.

На мой взгляд, стремясь воспроизвести хронологию событий, Рон Ховард порой шел по пикам спортивных событий в ущерб психологизму. Он словно боялся полностью расковаться и отхлестать своих героев так, чтобы довести зрителя до катарсиса. Я ждал и не дождался сцены, когда Лауда вернулся за руль Ferrari на тестах, и испытал такой приступ паники, что не мог переключиться на вторую передачу. «Это был животный ужас, – вспоминает он. – Я стал просто ездить по кругу, постепенно наращивая темп, и через некоторое время обнаружил, что являюсь самой быстрой Ferrari на треке». Но ведь на тех тестах, вероятно, Лауда и стал тем упрямым циником, который прогибал под себя мир похлеще Макаревича.

Очень вскользь в фильме показан Гран При Италии 1976 года, первый для Лауды после аварии. Тогда итальянская полиция попортила кровь «МакЛарену», обвинив в контрабанде и использовании запрещенного топлива, и как результат тех обвинений, Хант вынужден был стартовать из последних рядов. Это, по его словам, было не только плохо для борьбы в чемпионате, но и очень унизительно, зато Лауде позволило вернуться в чемпионат.

И тем не менее я с чистой совестью рекомендую фильм всем, кто любит кино красивое, драматичное, в котором у эффектности нет привкуса синтетики, а дух гонок и спорта вообще проникает в тебя через поры кожи. Большинству представителей «Формулы 1» фильм понравился, да и опрошенные мной знакомые оценили его весьма позитивно.

Вот только почему российские прокатчики использовали этакий эвфемизм, как «Гонка»? Английский вариант названия Rush, адреналиновая лихорадка, отражает суть фильма гораздо точнее.